Новая философская энциклопедия - иррационализм

Как правило, эти учения являются идеалистическими и признают основой мироздания или одну из абсолютизированных способностей человеческой психики («воля» Шопенгауэра), или Бога, стоящего превыше всех способностей разума и постижимого лишь в процессе мистического единения (М. Экхардт); или нечто Непознаваемое (Кант, Спенсер, С. Франк), которое принципиально недоступно человеческому разуму, хотя и лежит в его основе и может проявлять себя тем или иным образом. Крайней разновидностью иррационализма является агностицизм. Если иррационализм принижает роль рационального познания, то агностицизм утверждает принципиальную непознаваемость мира.

Исторически первой формой иррационализма является скептицизм. Основатель скептицизма Пиррон говорил, что «вещи в равной мере неразличимы, неисследуемы и неопределимы», вследствие чего «ни наши ощущения, ни наши мнения не являются ни истинными, ни ложными», и поэтому «не следует им верить». Цель скептика, согласно Сексту Эмпирику, — «невозмутимость в вещах, подлежащих нашему мнению, и умеренность в том, что мы вынужденно испытываем» (Три книги Пирроновых положений, кн. 1,12,25). К скептицизму имеют самое непосредственное отношение такие концепции, как нигилизм — полное отрицание всего общепризнанного — и релятивизм — учение об относительности, условности и субъективности человеческого познания.

В средневековой схоластике иррационализм являлся философской основой мистицизма и существовал в виде концепций Бернара Клервосского, Иоганна Экхарта и др., считавших невозможным рациональное познание Бога, но возможным его мистическое созерцание. «Само имя Теос не есть имя Бога, — писал Н. Кузанский, — Бог выше всякого понятия, а что невозможно помыслить, то остается невыразимым. Высказать — значит словесными или другими символическими знаками показать вовне внутреннюю мысль, и чье подобие нельзя помыслить, того и имя неизвестно» (Кузанский Николай, Соч. в 2 т., т. 1. М., 1979, с. 289).

Начиная с Нового времени можно говорить об иррационализме в узком смысле этого слова, т. е. концепциях, которые были созданы в противовес рационализму. В зависимости от основной идеи их можно разделить на три группы: 1. Критика ограниченности интеллектуальных способностей человека, берущая свое начало в античном скептицизме (Паскаль, Гаман, Якоби, «Философия жизни»).

2. Реакция на гегелевский рационализм и панлогизм (Кьеркегор, Шеллинг, Шопенгауэр, Ницше).

3. Признание несводимости человеческой личности к интеллекту (экзистенциализм).

Б. Паскаль постоянно подчеркивал несостоятельность конечного «догматического» знания перед лицом «двух бездн — бездны бесконечности и бездны небытия». Мудрость состоит в неведении перед лицом неисчерпаемой бесконечности, в признании того, что «все в мире отчасти истинно, отчасти ложно». «Непроницаемая тайна» скрывает начало и конец мироздания. Бесконечным познанием обладает лишь Бог, человек обречен на конечность и относительность своих истин — и с этим необходимо смириться.

Ф. Якоби утверждал, что всякий последовательный рационализм неизбежно приводит к атеизму и фатализму: высший принцип рационального мышления — закон основания (principium compositions), поэтому постигать оно может только обоснованное и обусловленное. Следовательно, для него нет ничего необоснованного и необусловленного, т. е. Бога или абсолютной свободы. Кроме того, рационализм даже не позволяет обосновать реальность чувственного мира и других людей — это дает только «чувство веры», которое с необходимостью приводит к вере в откровение.

Основная идея «философии жизни» — невозможность зафиксировать в понятиях «поток жизни». Понимая первоначало мира не как субстанцию, а как становление, творческую энергию и т. п., представители «философии жизни» приходили к выводу о невыразимости этого начала в застывших абстракциях, которыми только и может оперировать разум.

В «Философских письмах о догматизме и критицизме» Шеллинг высказывает мысль о том, что чистое «Я» — сфера рационально непостижимого, которая недоступна объективному определению. Непосредственный опыт, обретаемый в процессе интеллектуального созерцания, — это единственный способ самопознания, поскольку это «опыт, созданный нами самими и независимо ни от какой объективной причинности». Более того, необъективируемость личностного опыта — это гарантия субъективной свободы. Аналогичным путем шел и С. Кьеркегор — его «качественная», «экзистенциальная» диалектика имеет дело с «необъекгивируемыми» переживаниями индивида, которые принципиально непостижимы с помощью объективно-рационального анализа. Ф. Ницше пошел еще дальше, отказавшись от строго научной формы изложения и перейдя на язык иносказаний, символов и аллегорий. Философия — это «веселая наука» , или любовь к мудрости, а в основе мира лежит «воля к власти» .  Шопенгауэр, критикуя Гегеля, противопоставил его Абсолютному Разуму не менее абсолютную и иррациональную Волю.

Представители экзистенциализма, развивая идею о том, что сущность человека  — это не столько интеллект, сколько некая личностная экзистенция (по словам М. Фуко, «бытие сознания в его свободе от воздействия чувственного мира, единственным событием для которого является течение смыслов»), которую нельзя выразить, но можно описать с помощью понятий страха, свободы, времени, конечности и т. п., делали упор на эмоциональной стороне человеческого сознания. Что касается бытия как основы всего сущего, то оно тоже невыразимо, поскольку сочетает в себе прямо противоположные определения — «общайшее» и «уникальнейшее», «понятнейшее» и «всего менее понятное», «самое забытое» и «памятнейшее», «самое высказанное» и «самое умолчанное» (Хайдеггер М. Время и бытие, М., 1993, с. 173-174).

Основной парадокс иррационализма состоит в попытке рационально доказывать или утверждать рациональную недоказуемость или невозможность истинного познания. Это заметили еще скептики. В частности. Секст Эмпирик сравнивал скептическое доказательство, доказывающее невозможность никаких доказательств, с огнем, который существует только до тех пор, пока существуют пожираемые им предметы. Скептическое доказательство «самоуничтожается» вместе с теми предметами, против которых оно направлено. Второй способ решения данного парадокса — это указание на то, что разум всего лишь приводит в порядок те знания, которые были получены в результате иррационально-мистического опыта. Отсюда и задача философии, как ее понимал Н. А. Бердяев: «найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции», синтезировав для нее формулы, излучающие не доказательства и выводы, а свет (Бердяев Н. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989, с. 285). Есть и третий способ в виде «непостижимого постижения» Николая Кузанского — разум логически приходит к признанию существования своих границ, преодолеть которые он не в силах. Вместе с тем, доказывая, что понятие Бога есть «бесконечное», «неопределимое», «непостижимое» и «невыразимое», он всячески пытается найти для него адекватное понятие — неиное, абсолютная чтойность, сверхсубстанциальная субстанция и т. д.

Некоторые философы (напр., В. С. Соловьев) пытаются синтезировать рациональное и иррациональное, мистическое познание, превращая последнее в основу первого: сущее, согласно Соловьеву, «познается первее чувственного опыта и рационального мышления в тройственном акте веры, воображения и творчества... Таким образом, в основе истинного знания лежит мистическое, или религиозное, восприятие, от которого только наше логическое мышление  получает свою безусловную разумность, а наш опыт — значение безусловной реальности» (Соловьев В. С. Соч. в 2 т., т. 1. М., 1990. с. 589).

Современный иррационализм представлен постмодернизмом, критикующим разум за то, что, создавая все новые социальные структуры и культурные формы,  он «стандартизирует» человека, лишая его неповторимого своеобразия.

Истоки иррационализма лежат в бесконечности, неисчерпаемости и максимальной сложности основных объектов философского познания — природы, Бога, сознания. Критикуя скудость рационализма, он способствовал углублению понятий «сознание», «личность», «знание». Указывая на пределы рационализма и ограничивая «чрезмерные притязания» разума, иррационализм способствовал развитию и совершенствованию познавательных способностей человека.

О. В. Суворов